Чудо спасения Хетага

Из года в год, из века в век, из поколения в поколение, в июле в Осетии отмечают теперь уже один из самых известных общенародных праздников, называемый в традиционном календаре «Днем Хетага / Хетæджы бон». В связи с этим Алан Касаев побеседовал с кандидатом филологических наук, старшим научным сотрудником Центра скифо-аланских исследований ВНЦ РАН Тамиром Салбиевым.

— Чем, по-вашему, особо примечателен этот культ, чем определяется его особое место в народной календарной обрядности, чем вызван интерес исследователей?

— Очевидно, что он интересен с различных точек зрения, из которых сегодня я бы особо выделил общественно-политическую. В свете недавних событий его особое положение в осетинской календарной обрядности следует напрямую связывать с тем, что после избрания главы республики депутатами местного парламента он отправился в рощу Хетага, чтобы наряду с другими паломниками принять участие в обрядовом молении. Вряд ли ошибусь, если скажу, что в этом следует видеть один из способов обретения носителем верховной власти необходимой легитимности.

Общее содержание легитимизации сводится к признанию, утверждению или подтверждению законности какой-либо власти, какого-либо социального института, статуса, полномочий, опирающемуся на принятые в данном обществе ценности.

В любом состоявшемся обществе его верховная власть не может быть вне морального поля, вне представлений о социальной справедливости, без учета человеческой совести. Тем самым главный вопрос заключается в том, почему эта роль обретения легитимности была отведена именно роще Хетага и, в конечном счете, культу, лежащему в основе этого святого места.

— Может быть, дело в том, что само содержание исторических преданий о Хетаге включает в себя борьбу за верховную власть, не так ли?

— Совершенно верно. По сути, само содержание преданий о Хетаге строится вокруг борьбы двух старших братьев, объединившихся против младшего, за обладание отцовским наследием. Заслуживает упоминания и то, что согласно одной из точек зрения, имя их отца — Анал (Иналук) — производно от образа исторического наместника (тудуна) правителя Хазарского каганата. В тюркских языках это имя значит «высокородный человек, царь, хан». Одна из версий происхождения имени Хетага также исходит из того, что оно указывало на высокий социальный статус его носителя. Примечательно и то, что этот ключевой для преданий мотив борьбы братьев между собой был описан в религиозном ключе, так что в конечном счете приобрел характер моральный, был соотнесен с представлением социальной справедливости, личной совести его участников. Напомню, что согласно устной традиции в основе конфликта младшего сына кабардинского князя Инала со своими старшими братьями лежит мотив конфессионального выбора, духовного самоопределения. Однако теперь следует перейти к удивительной исторической динамике этого культа.

Изначально речь шла всего лишь о некоем местном культе, хотя он и был известен по всей Осетии. Тем самым из локального культа прямых потомков Хетага со временем он смог приобрести статус общеосетинского. Хорошо известно, что Хетаг стал родоначальником, или первопредком, известного в Туалгоме многочисленного и сильного союза фамилий (ёрвадёлтё) и потому был неотделим от местной почвы. К числу потомков Хетага себя относят, как известно, такие фамилии Туалгома, как Хетагуровы, Бурнацевы, Гагиевы, Губаевы, Гиоевы, Дзапаровы, Дзидахановы, Джанаевы, Еналдиевы, Отаровы, Саутиевы, Цуциевы и некоторые другие, заселявшие Нарскую котловину. Одним из наиболее известных его потомков можно считать общественного деятеля, просветителя, основоположника осетинского языка и литературы Коста Хетагурова, в своем творчестве не раз обращавшегося к этому образу. Отчасти это связано с его географическим расположением в центре Осетии, на границе гор и равнины. Но главным стало его содержание, которое позволило объединить север и юг Осетии, ее запад и восток.

— Но ведь был и период забвения?

— Да, в советское, то есть атеистическое время, его отправление, скажем так, «не приветствовалось», однако, затем, в новейшее время, отношение власти изменилось, ее представители стали сами принимать участие в народном праздновании, обозначая свою причастность к его ритуалу.

— Есть ли другие свидетельства обретения этим культом столь высокого общественного статуса?

— Думаю, что одним из таких бесспорных аргументов может быть перенос даты праздника со второго воскресенья июля на первое, которое произошло буквально у нас на глазах. Несколько дней тому назад около тридцати наиболее уважаемых хранителей осетинских традиционных культов вознесли молитву в роще Хетага и постановили вернуться к исконной дате, которая была сдвинута в угоду празднованию Дня города, отмечаемого в столице республики. Светский праздник, привязка к которому в 1994 году указывала на общенародный характер культа, в конечном счете утратил свою актуальность, поскольку теперь одним из его участников становится глава республики. Начиная со следующего года, празднование будет перенесено на первое воскресенье июля.

— Скажите, пожалуйста, можно ли понять, как это произошло?

— Следует полагать, что в первую очередь это случилось благодаря центральному персонажу этого культа. Сразу хочу внести ясность, что своим почетом этот праздник обязан вовсе не Хетагу, с именем которого он связан в народном календаре, а такому персонажу осетинской религиозно-мифологической традиции, как Уастырджи / Уасгерги, хорошо известному небесному покровителю мужчин, воинов и путников. Именно его следует считать ключевой фигурой этого праздника. Хетаг же, напротив, мыслится как исторический, то есть земной человек, в судьбе которого Уастырджи сыграл роль спасителя, когда сама его жизнь висела на волоске.

Следует иметь в виду, что Уастырджи мыслится как защитник обездоленных и невинно гонимых, противник тех, кто попирает социальную справедливость. Однако лишь этого обстоятельства недостаточно. Несмотря на свое особое почитание, места поклонения Уастырджи известны по всей Осетии. В нашем же случае удивительным образом совпали по месту и времени сразу несколько факторов самого различного свойства, будь то природно-географического, социально-исторического или религиозно-мифологического. При этом последний фактор следует считать ключевым, сводящим воедино все прочие и открывающим глубинный смысл культа, идущего из глубокой архаики.

— Нельзя ли рассказать об этом подробнее?

— Давайте попробуем. Вероятно, начать следует с места его проведения. А им является хорошо известная роща Хетага (Хетёджы къох). Это островок реликтового леса посреди раскинувшихся полей. При этом она имеет форму овала, близкую к правильному кругу, из-за которой ее еще называют Округлой рощей (Тымбыл къох). Она хорошо видна со стороны нынешней трассы. Полагаю, что любой, кто бывал в этой заветной роще, испытывал невольный трепет при виде огромных в обхвате деревьев, макушки которых подпирают небо, чувствовал их величие и погружался в окружающую вековую тишину и покой, нарушаемые лишь птичьим щебетом и шумом колыхаемой ветром листвы. Хорошо известно то почтительное отношение, которое в экологической системе горцев было связано с лесом, с деревьями. Так, например, в горах не принято было рубить лес без крайней нужды. Топили главным образом валежником или кизяком. Растущий на склоне лес не только препятствовал вымыванию плодородного слоя почвы во время летних дождей, но также служил защитным средством, уберегающим от схода снежных лавин. Поэтому для защиты одиноко растущих деревьев от нежелательной вырубки их нередко связывали с каким-либо культом. Таким образом, не остается сомнений в оправданности выбора рощи с религиозно-мифологической точки зрения, которая сама по себе представлялась неким природным чудом.

— Можно ли в данном случае полагать, что мы имеем дело с мифологическим образом древа жизни?

— Не совсем. Точнее было бы сказать, с мировым древом (arbor mundi), поскольку оно не имеет плодов. Роща Хетага, между прочим, также образована вовсе не плодовыми деревьями. Обычно в традиции мировое древо бывает отмечено ударом молнии.

— Кроме того, ведь известны многочисленные святилища, на сооружение которых также шел лес? Например, Реком, не так ли?

— Да, верно. Дерево было также и строительным материалом. В отличие от камня, оно считалось особо ценным. Однако в силу известных обстоятельств — и теперь я буду противоречить сам себе — роща Хетага предстает не только образом мирового древа, но также приобретает связь с древом жизни, со своего рода райским садом, поскольку она становится местом спасения Хетага от преследователей, местом его второго рождения. Достаточно вспомнить ставший ключевым для этого культа диалог. Согласно устным преданиям, когда, спасаясь от погони, Хетаг достигает Суадага, он слышит голос из леса: «Хетаг, в лес!». Однако до леса оказывается слишком далеко. Поэтому Хетаг отвечает: «Хетаг не в силах (добраться до леса), пусть лес (идет) к Хетагу!». Эти две фразы повторяются и в молитвословиях, произносимых во время праздника.

— Только ли это, нет ли также иных обстоятельств?

— Да, есть. В советское время, в годы гонений традиционного культа, рощу пытались «пустить под пилу», но специально отряженные для этой цели работники отказались исполнять распоряжение начальства. Так что вновь случилось чудо, и она была спасена. Кстати, была предпринята попытка дискредитации Хетага, которая шла в общем русле борьбы с пережитками прошлого, представляющая его в неприглядном виде. Однако, как показал В. С. Уарзиати в своей фундаментальной статье «Хетаг: факты и домыслы» (Избранные труды. Этнология, культурология, семиотика. Владикавказ, 2007, с. 342–359), предание о Хетаге имеет бытование также и в адыгской среде. В результате сопоставление сохранившихся версий может служить надежным средством верификации легенды о Хетаге, то есть проверки ее подлинности. В результате доброе имя Хетага не может ставиться под сомнение. В. С. Уарзиати считал, что предания о Хетаге могут быть по праву отнесены к так называемым этногоническим легендам.

— Тем самым он указал путь изучения событий, описываемых в предании?

— Применительно к осетинской версии преданий о Хетаге представляется возможным возводить их к скифской эпохе. В результате главным содержанием преданий о Хетаге становится не столько борьба братьев как таковых, сколько выбор между двумя моделями наследования царской власти: между майоратом и миноратом. Это различие было хорошо известно в этнологии и изучено таким корифеем науки, как Дж. Фрэзер. В осетиноведении его подробно рассматривает Ю. А. Дзиццойты (Родословное древо нартов. Предки трех нартовских родов // Историко-филологический архив, № 3, 2005, с. 4–29), обращаясь к фамильным преданиям, а также к материалу нартовского эпоса осетин. Минорат, то есть наследование власти отца младшим из братьев, обнаруживает себя в противостоянии сыновей Уархага, которых, кстати, по некоторым версиям сказаний, было не двое, а трое. Известно, что именно младший из близнецов, Ахсартаг, дал свое имя фамилии воинов — Ахсартаггата. Однако уже следующее поколение нартов, Урузмаг и Хамиц, оспаривают друг у друга право первородства, то есть выясняют, кто из них старше. В осетинском быту отмечают обе формы наследования. Известно, например, что довольно часто, когда большая семья разделялась, то младший из сыновей оставался в отчем доме, тогда как старшие уходили.

— Давайте вернемся теперь в рощу Хетага, как быть в этом случае?

— На удивление, история сохранила памятник, оказывающийся едва ли не буквальной визуальной иллюстрацией событий, передаваемых в предании о Хетаге. Речь идет о золотом гребне (начало IV в. до н. э), который происходит из скифского, расположенного на левом берегу Днепра захоронения (насыпи) Солоха. В двух усыпальницах, обнаруженных внутри кургана, были захоронены вождь, его слуга, пять коней и конюший. Возле головы царя и лежали бронзовый шлем и небольшой золотой гребень (12.3×10.2). Сцена, изображенная на этом гребне, может многое для нас прояснить. Разбирая ее композицию, известный культуролог В. А. Цагараев сделал важное для настоящей темы наблюдение, когда соотнес ее с тремя фазами солнца, как «разверстку циклического движения солнца по небосводу». Изображения львов на гребне он также связывал с солнцем (Искусство и время. Владикавказ, 2003, с. 145). Таким образом, мы имеем дело с солярным мифом.

— Почему это важно?

— Потому что Уастырджи, спасший Хетага, в осетинской традиции также является солярным героем. Обычными для него являются эпитеты и обращения, содержащие упоминания этого нетленного металла. Его называют либо «сыгъзёрин / золотым», либо «сыгъзёринбазыр / златокрылым», или говорят, обращаясь к нему с мольбой «сыгъзёрин тёбёгъты дын кувдзыстём / будем молить тебя (с подношениями) на золотых блюдах». Этим он продолжает образ скифского Таргитая, который непосредственно отсутствует на гребне, но незримо упомянут благодаря выбранному для его изготовления металлу. Вместе с тем, три героя композиции — три брата — могут быть ясно соотнесены с тремя суточными фазами солнца. Младший из братьев — солнце на восходе. Вспоминаем в этой связи эпическую историю рождения сыновей нарта Уархага, старший из которых появился на свет вместе с первым петушиным криком, тогда как младший вместе со вторым петушиным криком. Старший из братьев — солнце на закате, тогда как средний — полуденное солнце. Примечательно, что их гориты, то есть футляры для лука и стрел, пусты.

— Конь ведь тоже является воплощением дневного светила?

— Верно, и конь, и львы. Убитый конь — солнце на закате, перед тем как погрузиться в потусторонний мир. Пять львов — указывают на четыре стороны света и священный центр, относительно которого они ориентированы в пространстве.

— Не могу в этой связи не упомянуть дату осетинского праздника, весьма близкую к летнему солнцестоянию…

— Полагаю, что вы совершенно правы, эта привязка вряд ли может быть случайной, поскольку традиционный календарь весьма чувствителен к таким важным событиям годового цикла и просто по определению не может не принимать их в расчет. Отсюда же, вероятно, идет связь дня Хетага с последующим праздником в честь новорожденных мальчиков / къёхцгёнён/, отмечаемым неделю спустя, одним из главных атрибутов которого является, как известно, жеребенок. Мать новорожденного отправлялась за ним к своей родне и затем возвращалась с ним в дом мужа с чашей, полной других подарков новорожденному младенцу. Так интересующий нас сюжет обретает дополнительный женский аспект, без которого невозможно продолжение человеческого рода.

— Где же лес?

— В традиционной культуре волосы тождественны лесу. Знаменитый фольклорист В. Н. Пропп, исследовавший волшебную сказку, трактовал гребень как один из чудесных предметов, используемых героем. Во время погони он бросает его позади себя, и на этом месте поднимается дремучий лес, спасая его от преследователей.

— Можно ли в данном случае ограничиться одной лишь мифологией?

— Вряд ли. Думаю, что исторический аспект преданий о Хетаге вполне очевиден. Без исторической составляющей культ не смог бы занять то место и играть ту роль, которые ему отведены. Его важнейшее достоинство заключается в том, что с исторической точки зрения он органично и непротиворечиво сводит вместе осетинскую традицию и мировые религии. Действительно даже ближайшие к нему селения относятся к двум различным мировым конфессиям. Жителей селений Суадаг, Кадгарон и Хаталдон принято считать последователями христианства. Тогда как жители селения Ногкау были приверженцами ислама, о чем красноречиво свидетельствует его исконное, историческое наименование — Пысылмонхъёу, то есть, буквально, Мусульманское селение. Это чрезвычайно важное обстоятельство, свидетельствующее об абсолютно гармоничном взаимодействии осетинской традиции с двумя важнейшими мировыми конфессиями, представленными в Осетии.

— Ведь и выходцы из упомянутых селений оставили заметный след в истории не только Осетии, но и всей страны…

— Верно. Выходцем из Кадгарона был православный генерал-лейтенант Д. К. Абациев, бывший в свое время личным ординарцем при генерале Скобелеве и прославившийся невероятной личной храбростью. Из селения Ногкау вышел известный деятель мусульманского движения России — Ахмед Цаликов, который 8 мая 1917 года стал членом оргкомитета Всероссийского съезда мусульман и выступил на нем с докладом…

— Давайте попробуем подвести главный итог нашего разговора.

— Давайте. Думаю, что нам удалось найти объяснение тому, почему и как этот культ из локального смог стать общеосетинским. Этот культ свел этническую и национальную культуру осетин, иначе говоря, показал гармоничное взаимодействие традиции с мировыми конфессиями, представленными в Осетии. С одной стороны, в его основе надежно распознается осетинский этнический миф, определяющий основы социально-исторического устройства осетинского общества и восходящий к скифской архаике, где господствовал минорат. Его сакрализация обусловлена связью с солярным героем, стоящим в центре культа. В этом его специфические особенности. С другой стороны, его отправление не стало препятствием для приобщения осетин к универсальным, общемировым религиям, почувствовать себя полноправными участниками всемирно-исторических процессов, сохранить связь с мировой историей. Поэтому он и смог стать общеосетинским, а приобщение к нему стало одним из способов поддержания исторической преемственности верховной власти, одним из средств обретения легитимизации главой нашей республики.

Желаю и всей вашей редакции, и читателям вашей газеты, чтобы златокрылый Уастырджи спасал нас всех от опасности и беды, подобно тому, как он сберег от гибели Хетага, превратив небольшую реликтовую рощу в общеосетинское святилище!

Алан Касаев
газета «Северная Осетия»

http://sevosetia.ru/Article/Index/181237