Поэма «Хетаг»

Хвала Всевышнему, читатель мой!
И ангелам, что твой хранят покой!

Ведь большего греха гордыни нет, –
От гордых нартов лишь остался след!

Но Ацамаза пожалел Господь
И Бонварнона – господина звёзд –
Призвал к себе и сохранить велел
Потомкам Ацамазову свирель.

Спешит Бонварнон выполнить наказ
В страну великих нартов в этот раз.
Там Ацамаз уже едва дышал,
К своей груди свирель он прижимал.
Остановилось жизни колесо –
Бонварнон принял душу от него,
И вместе со свирелью неземной
Закрыл в сундук навечно золотой.
Взмыл над землёю Бонварнон опять,
Чтобы святое место отыскать
И спрятать там сокровище своё.
В ущелье Туалком нашёл его.
Там над чудесною долиной Пот
Виднелся средь чащобы в скалах горт.
«Нашёл, нашёл!» – обрадовался вдруг
И спрятал в грот свой золотой сундук.

Минует время, и когда-нибудь
Потомки золотой сундук найдут.

Теперь и Уастырджи настал черед:
От клада чтоб отвадить всякий сброд,
Найти и поселить средь мест святых
Из Богу преданных людей своих.

Чтобы безгрешным, как ребенок, был
И Бога бесконечно возлюбил
И волю Бога выполнить был рад.
С Уазахох Уастырджи свой бросил взгляд:
В стране Аланской жил алдар Инал,
Сын младший Хетаг в юности блистал
Доспехами, оружьем золотым,
Сильней других отцом своим любим.

Навряд ли Хетаг был готов сменить
Свой меч на холсты, чтобы рясу сшить.
Но на него Бог положил свой глаз,
А Уастырджи лишь выполнял наказ.

Уж юноша мужчиной стать готов,
Как крылышки медовых мотыльков
Едва пробились первые усы,
Чтобы прибавить мужеской красы.

Родительский очаг боготворил,
Сестер и братьев с нежностью любил,
Но чтобы их навеки позабыть,
Не вспоминать и слез о них не лить,
Его сознанье Уастырджи подверг
Крушению разливом горных рек.

Выкорчевал корни старой веры
Из души навек осиротелой,
Сердце он к Христу оборотил
И в новый мир его благословил.

Старцы, преданные старой вере,
Заподозрив Хетага в измене,
Чтоб извести крамолу на корню,
Решили плоть его предать огню.
Но Уастырджи там начеку стоял,
Ногам его оленью силу дал,
Послал дорогой тяжкой испытать
Страдание, чтоб христианином стать.
Борясь за жизнь и пересилив страх,
Он несся на негнущихся ногах.
А братья Биаслан и Асланбек
В погоне свой усиливали бег.
Свистели стрелы, целясь на него,
Но кто посмел обидеть бы того,
Кого сам Уастырджи оберегал
Крылом своим и в трудный путь послал.
Бежал уж Хетаг из последних сил,
Но ангел преданный его хранил,
Как тень был рядом с ним и в день, и в ночь,
Готовый в трудности ему помочь.

А из горячих и иссохших губ
Срывалось: Уастырджи со мною будь!

Казалось, уж недалеко до гор,
В глазах его стоял угасший взор,
В траву зеленую он ниц упал
И тут какой-то голос услыхал:
«В лес Хетаг, в лес!» тот глас ему вещал,
Без сил уже, он лишь пролепетал:
«Лес к Хетагу, лес к Хетагу, приди
И от врагов меня обереги!»

По просьбе Уастырджи вдруг засвистел,
Вихрь Галагона с поднебес слетел
И в хаос превратил он все кругом.
Смешалось все, как пушечным ядром:
Вековые деревá, каменья
Сметали все в одно мгновенье.
Над Суадагским лесом смерч возник,
Из леса вырвал рощу. В тот же миг
Опустил ее в открытом поле,
Спрятав беглеца от горькой дол,и
И мощною воздушною волной
Отнес погоню он назад домой.

Ветер, выполнив Уастырджи волю,
Спрятался за спину Галагона.

Где раньше зеленел цветочный луг,
Лес круглый поселился рядом вдруг.
Из поднебес сквозь толщу серых туч
К земле прорвался теплый солнца луч.

Залюбовались горы красотой,
Возникшей на поверхности земной.

Защебетали птицы песнь свою,
Зверью зажилось, как в лесном раю,
И зазвенела роща Уастырджи,
В ней пробудилась радостная жизнь.

Взгляд Уастырджи всевидящий пронзил
И темень рощи ярко осветил:
На поляне под ветвистым буком
Хетаг спал, скрестив на теле руки.
У ног из-под земли бил родничок
И свежий воздух беглецу был впрок,
А из зеленых и густых ветвей
Зашелся в дробной трели соловей.
Журчанье родника и птичья трель
Открыли очи и беглец присел.
Недавней бури шум стоял в ушах,
Несущийся по ветру лес в глазах.

 

Встреча Хетага с Уастырджи

Вдруг рядом среброусый старичок
Сказал участливо: «Очнись сынок!
На себя ты видно рассердился,
С жизнью молодой решил проститься».
Хетаг подскочил взбешенным зверем,
Но глазам своим он не поверил:
Пред ним был добрый, в то же время строг,
На дедушку похожий старичок.
– Милый, деда, если я ошибся,
Пред тобой готов я извиниться.
– Излишни извиненья, мой сынок,
Но в роще оказаться как ты мог?
– Уастырджи клянусь, дед добрый, не пойму
Во сне я, умер, пли наяву?
Взволнован Хетаг, протерев глаза
Сухие губы жадно облизал.
– Друг мой, в роднике ополоснемся, –
Молвил дед. – потом едой займемся.

Старался Хетаг, как закон велит,
Ухаживая деду угодить.
Из лопуха он чашу смастерил,
На руки воду он ему полил,
С сапог пучком травы смахнул он пыль,
И чинно под чинарой усадил.
И так старик ему казался мил,
О голоде своем беглец забыл.
Доволен Хетагом остался дед
– А дай-ка мне, сынок, еще ответ,
Сядь рядом и неспешно расскажи:
Куда идешь? Откуда родом ты?

За плечи Хетага он приобнял,
Как будто к разговору ободрял
Раскрылись двери сердца. Изо рта
Журчащей речкой потекли слова.
Жизни историю своей соткал,
Ни разу не запнулся, не соврал.

Как песню выслушал его старик
И в восхищеньи надолго затих.
Затем ладоней линии и лба
Он осмотрел и вдумчиво сказал:
– Позавидовал тебе Барастыр
Чистоте души твоей прекрасной.
Смерть тяжкую готовили тебе
Руками твоих братьев на костре.

Однако Бог по-своему решил,
Орлиными крылами одарил.
Увернулся ты от черной смерти,
Счастье было там с тобою вместе.
Вижу я по линиям ладони
Нет пути назад к родному дому.
Впереди за этими горами
Ждет тебя другая жизнь в Туале.

– Через эти горные вершины
Перебраться даст ли Бог мне силы?
Дыханье ледников меня страшит
Ведь их и ворон не перелетит.

– Не волнуйся, доставлю я тебя,
Как уготовлено судьбой, в Туал.
Великий Бог приносит этот дар –
Аул туальский под названьем Нар.
Отныне будет там твой дом родной
И слышен надочажной цепи звон.

Я знаю, роща, что тебя спасла
И нарская высокая скала.
Во времени не пропадут во мгле,
Останутся святыми на земле.
Пока растет зеленая трава
В небесной высоте горит звезда
До скончания веков отныне
Хетаг! – будет свято это имя.

Наставленья добрые от старца
В сердце юноши надеждой страстной
Зажглись всепожирающим огнем
С любовью навсегда остались в нем
Понял Хетаг, что его попутчик
Не простой среди людей живущих
От любопытства лишь спасли его
Врожденный такт и скромность самого
«В добрый путь!» – сказал старик, – и к делу.
Ждет нас Куртатинское ущелье.

Семенил и Хетаг жеребенком:
Рысью то, а то аллюром легким,
Бежал навстречу резво Фиагдон
Бодрящей свежестью ласкал их он.
Ущелия по обе стороны…
Им кланялись альпийские цветы,
Навстречу устремлялись стаи птиц,
Внимали молча горы песням их.
Скромными невестами деревья
Наполняли шелестом ущелье.
Горною дорогой выше-выше,
Путники добрались до Дзывгиша.

Вдруг услышали средь скальных пиков
Душераздирающие крики.
Все вокруг тотчас оцепенело –
Вмиг поразбежались птицы, звери,
В скорби до земли прильнули ветви
Будто ждали все скончанья света.
Бил набатом рокот Фиагдона
Извещая о беде кого-то.

Бой Уастырджи со змеем

Из-за поворота им навстречу
Человек летел подобно смерчу.
Старик его за чоху ухватил
И властным голосом тотчас спросил:
– Скажи-ка, что за беда случилась?
– Змей жрет нас, – с трудом изрек мужчина.
– Не бойся, друг мой, оставайся здесь,
С Хетагом собьем с него мы спесь!

С пригорка осмотрев округу всю,
Увидели огромную змею,
На солнце развалился сытый змей
Вечерний ужин для себя он грел:

Объятьями холодными сжимал
Двух человек, один из них кричал:
– О, Уастырджи, нам помоги, спаси!
– Я здесь! – ответил пленникам старик.
Услышав этот голос, змей с ленцой
Мотнул пышáщей смертью головой,
Он ядовитую раскрывши пасть,
Готовился уже на них напасть.

От страха Хетаг вдруг окаменел,
Кругом загрохотало, как во сне.
Увидел Хетаг рыцаря с копьем,
Со змеем он вступил в смертельный бой.

Задрожала вся земля под ними,
Превращались скалы в кучи пыли,
Дерева с корнями вырывались
И по воздуху, гремя, метались.
Недолго длился тот жестокий бой,
Под пику Уастырджи затылок свой
Подставил змей, готовый уж напасть,
Победой насладился Хетаг всласть.

Дополз змей, вытянулся у реки,
И пленники свободу обрели,
Держаться на ногах едва могли,
Спасители, дай Бог им, помогли.

В густой туман закутался аул
С ущелья ветерок счастливый дул,
Всю ночь гремел цепями Фиагдон,
Стоял над скалами железный звон.
Ясным утром солнышко сияло,
Злого Змия на земле не стало!

Нарадоваться люди не могли,
Искали, но однако не нашли
Спасителя. Спасенные клялись:
Сам Уастырджи змею ту поразил.
Молитвы дружно Богу вознесли
И ангелам за то, что их спасли.
Святого места зерна здесь взошли –
Святилища Дзывгисы Уастырджи.

Туалком

Дед до Хилака Хетага довел,
Туман поутру здесь узоры плел.
И засияла жизнь во всей красе:
Россыпь брильянтов в утренней росе.
Сбегая книзу сказочным ковром
Как на ладони цвел Туалыком.

Деревья вековые словно рать,
Взгляд от них никак не оторвать.
Хвостами белых лошадей со скал
Каскадом водопад в бездну сбегал.
Посвистыванье слышалось орлов,
Удары турьих каменных рогов.
Медведя бормотанье, серны смех
И рев Ардона грозный, громче всех.

С гор белоснежных легкий ветерок,
Напоенный лекарственным теплом,
Со сладостью медовой трав и рос
Жизнь сущему всему с любовью нес.
Все это Хетагу казалось сном,
От удивленья он глаза протер.

Спросил старик: «Ну как тебе твой дом?»
Ответил Хетаг: «Будто в нем рожден!»
«Тогда удачи, я исполнил долг,
Тебе счастливых радостных дорог,
Но даже камню не проговорись,
От слов о родине подальше ты держись».
«Молиться на тебя мне суждено
Откроешь может имя мне свое?»
«Когда в твоем родится доме сын
Георгием его ты назови».

– В подарок от меня, – старик сказал
И лук с колчаном Хетагу подал.
– Ты балуешь, мой Уастырджи, меня
Подарков ценных недостоин я!
– Счастливый путь тебе, – старик сказал
Уж Хетаг в Туалком траву топтал.

Несколько раз оглядывался он,
За тучей темной скрылся небосклон.

Сам камень катится с горы крутой.
Торопится парнишка молодой
На пенье петуха и лай собак,
Как встретят люди, здесь ведь он чужак?

Взлетала куропатка из под ног,
То заяц устремлялся наутек
Птиц щебетанье слышалось вокруг,
Кузнечики застрекотали вдруг.
Работящие гудели пчелы,
Над покрытым разноцветьем полем.

Солнце заливало землю светом
Ледники июлем разогреты,
Слышался их громкий тяжкий стон.
Совсем с ума сойдя, ревел Ардон,
Сердито вышел он из берегов,
Спешил освободиться от оков,
Камни с копну, словно орехи бил
Шутя деревья в щепы разносил.

Встреча Хетага с Бигулой

Увидел Хетаг дерзкую реку,
Страшился он стоять на берегу
И окунуться в воду не успел,
Тревожный крик из леса долетел
Вопль человека и медведя рев
Услышал Хетаг. Страх переборов,
Всмотрелся: к бешеной бежал реке,
От страха обезумев человек
За ним медведь – он жертву ухватил,
Но видно Уастырджи с ним рядом был.
С другого берега стрелой пронзен
Упал медведь и дух из него вон.
Беглец остановиться не успел,
Стремглав в бушующий поток влетел.
Спасенный от медведя житель гор,
Как горцы все – он плавал как топор,
Корягу старую к груди прижал
– О, Уастырджи, спаси меня! – кричал.
В пучину Хетаг бросился тот час,
Полуживого из потока спас
Все видел Уастырджи с крутой горы,
Довольный скрылся в небо до поры.
Спасенный от медведя и воды,
Слегка придя в себя лишь попросил:
– Пусть беды на меня падут твои,
На Бигулу, охотника из Цми.
От смерти лап ты дважды спас меня,
Хранитель, ангел мой, прошу тебя
Мне имя доброе свое открой,
Когда ты посетишь мой дом родной.
– Проводить готов я до порога,
Но перенесешь ли ты дорогу?
– Твоя рука, как сказочная плеть –
Дотронешься слегка – готов я петь!

«Мне больше не страшны река и зверь
Я после сна глубокого теперь, –
И Хетаг сам с собою размышлял, –
Вдвойне сильнее я как будто стал…
Со стариком простился я едва,
Чудесной силой наделен стал я.
Наверно рядом покровитель мой
Мы следуем дорогою одной,
Я не попал в медведя бы стрелой,
С бушующей не справился б рекой».

Наш Хетаг за охотником шагал
И пожеланья старца вспоминал:
Человека доброго он встретил
Не прошло и полдня от рассвета.
Радость встречи с необычным гостем
Ночь вдруг осветила ярким солнцем.

Весь аул к Бигуловым стремился,
Чтобы божьим гостем насладиться.
В жертву двух быков принес Бигула
Уастырджи – хранителю аула,
Гостю божьему, кто спас Бигулу
Праздником веселье обернулось.

Нартовские тосты продолжались,
Песням не было конца-начала,
В симд круговой пустилась молодежь,
Красивей танца в мире не найдешь!
Расцвел аул улыбкою живой,
Словно цветок напоенный водой.

Подарки Хетагу так подошли,
В одеждах новых с ног до головы,
Когда он в танце руки распростер,
С орлиным племенем вступил он в спор.
Заздравный Хетагу подняли тост,
Поверили – он необычный гость.
В ауле гость был радостью большой,
Посланец Бога словно золотой,
Старался каждый пригласить в свой дом,
Достойный оказать ему прием,
Просил, чтобы не обессудил он,
Таким для гостя был в горах закон.

Чудо Хетага — спасение мальчика

Висели ребятишки на плетне,
А часть на башни верхнем этаже,
Сгрудилась, чтоб на гостя поглазеть,
А если разрешат – и песню спеть.

Один шалун сорвался и слетел,
Он напугаться даже не успел…
К разбившемуся устремился гость,
Потер виски и подышал на рот.

Вдруг Хетаг сам от счастья обомлел:
Ребенок улыбнулся и присел.
Свершилось чудо, весь народ вздохнул,
А Хетаг слезы радости сглотнул.

Заздравный кубок Хетагу опять,
Старейшины решили вновь поднять.
Шершавые ладони стариков
Подняли турьи роги с пивом вновь,
«За Хетага!» – уже в который раз,
Теперь от смерти он ребенка спас.

На симд залюбовались пики гор,
Лугов альпийских и лесов простор,
Сверкали газырями ледники,
Внизу журчанье слышалось реки,
Гармонь звенела с самого ранья,
Взлетели к небу трели соловья,
Чрез перевалы на равнину с гор
Песнь Хетага несется до сих пор.
Сквозь звонкий гвалт вечерний птиц, зверей
Звучала эта песня веселей.

Закатилось солнце над Туалом
Ночь его укрыла покрывалом.
Хетаг, наконец, прилег усталый,
Вновь и вновь перед его глазами
Вставала роща, что его спасла;
К старцу-спасителю мысль унесла,
А вспомнив брызжущую ядом пасть,
В коленках дрожь уж было не унять.

Вдруг вспомнилось родимое село,
Но в комнате как будто рассвело,
В изголовьи он увидел рядом
Благодетеля в простом наряде.
Протер глаза. «Быть может, я во сне.» –
Подумал Хетаг, попытавшись сесть.
Старика тяжелая десница
Не дала ему пошевелиться.

Раздался голос старика: «Сынок!
Скучает дома твоего порог!
И ангел твой хранитель очага
Заждался, охраняя от врага.
Отправляйся в дальнюю дорогу,
За лучом небесным следуй строго
Будет он светить тебе сквозь тучи,
Да не будет путь твой завтра скучным!
Спокойной ночи», – призрак прошептал,
Как отраженье в зеркале пропал.
Бросало Хетага в холодный пот,
Сознанье потерять он был готов:
«Дай, Господи, дожить бы до утра,
Уж не до отдыха и не до сна».
Усталых глаз он так и не сомкнул,
Из дома спозаранку ускользнул,
Сказав, что на охоту он идет,
Звал за собой небесный луч в поход.

Густые заросли лесных чащоб,
Сквозь них и зверь не всякий проползет,
Преградою вставали на пути,
Но рядом с Хетагом был Уастырджи.
Луч осветил в полденную пору
Укрытую деревьями гору.

Здравствуй, аул Нар!

Сняв шапку, поклонился Хетаг ей,
И чудо вновь явилось на скале,
Там показался дома силуэт,
Что простоит счастливых сотни лет!
Благая тень – небесных сил привет,
Ведь нет строенья – только силуэт
Подумал: ангел очага перстом
Указывает, где построить дом.

К лужайке, помолившись, он шагнул
Словно к объятьям матери прильнул.

Ушей его достигли вдруг щелчки
Увидел: два оленя со скалы
Стуча рогами на поляну Пот
К реке направились на водопой.
Хетаг натянул свой лук: как кстати!
Уастырджи свой дар прислал Афсати.

К скале березовый шатер примкнул,
Натянутый из двух оленьих шкур.
Вскоре послышался и треск костра
А над огнем – шкворчанье шашлыка.

Из всех щелей веселый дым валил,
Окутав ветви трепетных осин.
Хетаг произнес молитвы Богу,
Собираться стал он в путь-дорогу.
С добычей; к вечеру клонился день
В знакомую стучался Хетаг дверь.
Не зря осталось в поколениях
Пожелание добыть оленя.
Его успеху весь аул был рад,
Достоин Хетаг был людских наград.
Решил он тайну Бигуле открыть
Чтобы устроить будущую жизнь.
Ответил Бигула: «Мой дорогой,
Не только место под крутой скалой,
В жертву себя готов я принести
Давно уж ты живешь в моей груди».

Весь аул на стройку дома вышел,
От земли скалистой и до самой крыши
Возводили стены люди. Скоро
Появились очертания дома.
Удивлялись своему успеху,
Будто было дело то в утеху
И было людям как-то невдомёк,
Что строить дом им помогал сам Бог.

Проскакало время по ущелью,
Кроны у деревьев пожелтели,
Свой шелковый зеленый сарафан
Сменили горы на цветной кафтан.
Северный подул нежданно ветер,
В темной роще вздрагивали ветви,
Из Касарского ущелья тучи
Укрывали каменные кручи.
Не так уж хорохорился Ардон,
Бурчал себе под нос с обидой он.
На скале в любимом Туалкоме
Белели стены нового дома.
За гору вдруг укатилось солнце,
Ночь набросила платок в предгорье.
Аульчане помощью довольны,
Освежив себя водой холодной,
За столы уселись по адату;
Люди были, как родные братья.
Хетаг удостоился бокала
И услышал слово от Цопана:
-– Мой дорогой, ведь даже воронок
В большом лесу, ведь он не одинок.
Расход по свадьбе на себя беру.
– Нет, нет, Цопан, – задело Бигулу.
– Сперва повесить надо цепь Сафа,
Невестка ведь поклон ей бить должна.
– Но, хорошо, ты знаешь, Бигула,
Богатство то огромное в горах,
Ее сыскать без лампы неспроста,
Сакля без женщины, как сирота.

Закончить не успели добрый спор,
Как молнией весь осветило двор.
Загрохотало что-то с чердака,
Сквозь дымоход упала цепь Сафа.
Увидели все люди во дворе
Сам Уастырджи на золотом коне
Над Кашара он гордо пролетал,
Улыбку – знак любви им посылал.

Все люди с непокрытой головой,
Встав на колени всей большой гурьбой
Молились: «Уастырджи, табу тебе,
Хетаджи Уастырджи, табу тебе».

Облетели все ущелье вести,
Поспешили все к святому месту
Прикоснуться к Уастырджи подарку,
Насладиться божьей благодатью.
И спросив у старших разрешенье,
Без сомнения Цопай и Хетаг,
Цепь надочажную подняв вдвоем
Повесили над очага огнем.

– Ну, что ж, продолжим мы наш разговор, –
Цопай к Бигуле обратил свой взор.
– Не вижу ничего кроме углов,
Мы к делу перейдем с тобой без слов.
– Ты утварью наполнишь разной дом,
А я готовить свадьбу буду в нем»
– Вы побратимами решили стать,
Настигнет пусть вас Божья благодать.
– Тот день придет счастливый в Туалком,
Когда невесту ты введешь в свой дом.
– Пусть верность братская меж вас царит
Хетаджи Уастырджи благославит!

***
Золотая осень Туалкома
Радуются все дарам природы.
Налитые зерна урожая,
Молотьба осенняя в разгаре.
Об руку рука соседи дружно,
Знают помогать друг другу нужно.
Хетаг и Цопан на житном поле
У Бигулы, планы свои строят,
Хетагу Цопан внушал толково:
– Свадьбу нам откладывать негодно.
Уж на пороге праздник Джоргуба
Хозяйка спечь три пирога должна,
Принять гостей, что посетят ваш дом,
Всегда на свете легче жить вдвоем.
– Не нужен никому безродный зять,
Не имени, не то тебе как звать.
Кроме Бигулы во всем ущелье
Еще ни с кем по-дружески не спели.
– Зачем же нам с тобой еще мечтать?
В дом к Бигуле наш постучится сват,
Хурана будет лучшею женой
С тобою, как за каменной стеной.
Нам в руки счастье катится само
Оно ведь Богом в жизни раз дано.
Хурана появилась словно свет:
– Отец вас приглашает на обед.
Очей влюбленных – молнии накал
О многом ей взгляд Хетага сказал.

Свадьба Хетага и Хураны

С первого взгляда родилась любовь,
Здесь по обычаю не надо лишних слов.
Горит невидимый огонь в сердцах,
В похожих друг на друга двух цветках.
– Нет, нет, Цопан, для их семьи я стал
Родным, – смущаясь, Хетаг так сказал.

Вторые прокричали петухи
Жена перекрестилась Бигулы:
– Мой муж, ты что ворочался всю ночь,
Гнать надо от себя сны злые прочь.
– Хозяюшка, увидел я во сне
Что кто-то в полночь постучал к нам в дверь,
Я выглянул и вижу во дворе
Блестящий всадник на лихом коне.
От изумленья я остолбенел
Глаза поднять я на него не смел.
Сказал он, вдруг прищурив правый глаз:
– Разве меня ты видишь в первый раз?
– Надо же так, такой приятный гость,
Где видеть раньше я тебя бы мог?
– Клянешься именем моим всегда,
Добра тебе желаю, Бигула.
В воскресеный вечер ты откроешь дверь
Сватам. Их не обидь. Прощай теперь.
– Сваты какие, – я хотел спросить,
Проснулся – сон свой не могу забыть.

– Сам Уастырджи явился неспроста,
Сон вещий твой, – ответила жена.

Бигула верил – не обманет сон,
А тут петух прокукарекал в дом.

В предчувствии застыла вся семья
Словно мессию из небес ждала.
Остановило солнце вечный путь,
Закончится ли день когда-нибудь?
За гору стало солнце уходить,
Спешил скот с пастбища, травою сыт.
Ночь лунная прокралась в Туалком
А вот и стук раздался в горский дом.
В дверях стояли Хетаг и Цопан –
Таинственных снов занавес упал.

Переговоры свадебные шли,
Решения все ждали Бигулы:
«Пол месяца прошу вас подождать
Работ осенних пусть утихнет страсть».
«Но зятя дом тебе ведь не чужой!
Кто дважды спас тебя от смерти злой?!
Настаивал Цопан: «А Уастырджи?
Его то мы не можем подвести!»
Припомнил Бигула свой вещий сон,
Хозяюшке своей промолвил он:
«Согласие у дочери спроси,
Вольна она за Хетага пойти?»

Над Туалкомом ангел пролетел
На крышу дома Хетага он сел.

Долго уговаривать Хурану
Не пришлось – они вернулись сразу
– Мой муж, – жена сказала Бигуле –
Случилось так, как видел ты во сне,
И ангел, что от Бога прилетел,
Благословляет правость наших дел.

В честь обрученья принесли на стол
Три пирога, таков в горах закон.
Смущенный Хетаг возле двери встал,
Так скромности адат повелевал.
Взяв в руку чашу с пивом,с тарший встал,
Трн жертвенных ребра в другой держал
– О, Господи, прими три пирога,
Благослови на долгие года
Счастливой жизни наших молодых
О, Уастырджи, тебе вверяем их!
Пусть будут радостью полны их дни
Как Урузмага жизнь и Шатаны!»

Передали младшим кубок с пивом,
Чтоб они на счастье пригубили.

Пожали руки – был союз скреплен,
Навеки нерушим пусть будет он.
Пусть воскресенье будет свадьбы днем,
И день тот Богом будь благословлён.

Безмерно был Цопай решенью рад,
Теперь для свадьбы не было преград
По миру весть о свадьбе разнеслась
И радостью в сердцах отозвалась.
Жители Куртата, Туалкома
Рады были счастью в новом доме.
Народ дня свадьбы с нетерпеньем ждал,
Будто их в гости Уастырджи позвал.

Не видела столь множества гостей
Поляна Пот на памяти своей.
Как говорится, пир на целый мир,
Из леса всех зверей едой манил.
Разлилась гармонь по всем ущельям,
Птицам вторила любовной трелью.
И конечно симда хороводом
Загудела вдруг поляна Пота.

Солнце уж катилось с небосвода,
Кухылхацаг, амдзуарджын – оба
К хозяйкам званы, чтоб благословить,
Невесту в путь дорогу проводить.

В три круга обвели вокруг цепи
Невесту, Бог ее благослови!
Хозяйка дома – бабушка Анна
Кухылхацагу свой бокал дала.
– Нет, матушка! – Цопан опередил. –
Наказ твой больше будет Богу мил!
– Пусть будет так. – промолвила Анна,
Седую голову свою подняв.
– Создатель пусть, благословит твой путь
В дорогу взять ты счастье не забудь!
Сопровождать тебя на том пути
Пусть будут Мады Майрам с Уастырджи
Пусть ангелы войдут гостями в дом.
– Аминь! – Цопан сказал – и в Туалком

Дай Бог нам братьями в веках прослыть
Опорою невесте в жизни быть!
Семь сыновей на свет пусть народят
Как у несушки-курочки цыплят,
А у медведицы – семь медвежат
У тура горного – семь раз подряд!
Красавицу-голубоглазку дочь,
Пусть звездная завидует ей ночь.
Ветвистыми деревьями в лесу
Соседям радость пусть всегда несут!

Невесту попросили пригубить
Родительский очаг, чтоб не забыть.
Кухылхацага голос зазвенел
На весь аул он радостно запел:

«В Зарамаге свадьба
Будь она на счастье
На одном, плече – луч солнца
Слава ему!
На другом, плече – зеркало золотое
Слава ему!
Невеста писаная красавица
Слава ей!
Кухылхацаг – Ходы Уастырджи
Слава ему!
Амзуарджын – Мады Майрам,
Слава ему!
А дружки ее – ангелы!
Слава им!
Введет в новый дом Уацилла
Слава ему!»

Под песни п веселую гармонь,
Невесту вывели в отцовский двор.
Пред невестой дружки танцевали,
В новый дом ее сопровождали.
От всхлипываний под вуалью, слез
Хуране глаз поднять не удалось.

Кухылхацаг, амзуарджын – оба
Под руки вывели ее во двор.
Слезы исходили родниками,
У Анна дня не было печальней.

Перепелкой мокрою Бедуха
Боль пыталась спрятать от разлуки.
Как будто сам хранитель всех лесов,
Хурану провожал под новый кров.

И шелест вековых могучих крон
Был запахами леса напоен.
Солнце путеводными лучами
Новую дорогу устилало.
Не было давно в родном ущелье
Искреннего в радости веселья:
Звери, птицы пели и плясали
На фандыре стрекоза играла,
Вот таким веселым хороводом
Свадьба оказалась в новом доме.

Поклонившись надочажной цепи,
Разожгла огонь Хурана щепой,
Несколько раз садились за столы,
А кладовые были все полны.

Кружилась в танце вихрем молодежь
Подметки дзабырта слетали прочь!

А ночью зэды продолжали пир,
Сам Уастырджи за старшего там был.
Вот так,с тараньем Уастырджи, Бог дал
В ущелье Туалком родился Нар.

И зэдам полюбились те места,
В любви сплелись там два живых цветка.
Благоволил Хетагу Афсати,
Одарив его своим вниманьем.

Сами звери из лесу спешили,
Хетагу навстречу выходили.

Мыкалгабр заботам Бога внял,
Дом Хетага богатством наполнял.

Летела слава об ауле Нар
К морям и долам через перевал.
Лучами солнца потянулись в Нар
Дороги из далеких разных стран.
Не прекращались стертых скрип дверей
И ржанье притомившихся коней.

Хурана готова была встречать,
Гостей своих радушно угощать.

Зима, весна в Наре

Баловала не всегда природа
Не узнать под снегом Туалкома
Не то, чтоб из аула путь в аул,
Из дом в дом нельзя было шагнуть.
Голодным волком ветер завывал,
Колючим белым снегом угрожал.
Уж не звенел родник в глухом лесу
Деревья мерзли на своем посту.
Пред наступающим прибрежным льдом
Ардон сложил оружие свое.
За домом буря намела сугроб,
Швыряла горсти снега в дымоход.
Пыталась через дверь ворваться в дом,
Но шутки плохи с бешеным огнем.
Пылающим облизана огнем,
Заплакала обиженным дитем.
Подбросив дров в недремлющий костер
С пургою начал Хетаг разговор:
– В теплом доме мы, а ты снаружи,
Злой не напугать тебе нас стужей
Хоть бейся об стену – ты не страшна,
Нам сена хватит – скоро уж весна
Напоен скот и сыт, в теплом хлеву,
Пурга любая не страшна ему.

Короче, чем у зайца хвост, стал день,
От солнца лишь осталась только тень
Подмигивал луч солнца, но не грел,
Лишь подбодрить Туалком он хотел.

Думал Хетаг, к очагу склоненный,
О лесных полянах, горных склонах,
Но горная суровая зима,
На их пороге словно улеглась.

Как птица в клетке, тяжко он страдал,
О жизни будущей своей мечтал.
Он бой со змеем часто вспоминал
И рощу круглую, что жизнь ему спасла.

Спаситель, благодетельный старик
Перед глазами у него возник,
Кто помогал ему на свете жить
Никем он был иным, как Уастырджи.

День пасмурный и человек плохой
Не длятся долго – есть закон такой;
У задержавшейся зимы суровой
Душу вырвала весна из горла,
Вновь заглянуло солнце в Туалком
Сугробы стаяли – стал виден дом.

Родники лесные пеной вздулись,
Водопады на горах проснулись
И на скалах конскими хвостами
Белыми на солнце заблистали.
За продолженье жизни принялись,
Весна с природой радостно слились.
Южный склон ковром цветенья ранним
Улыбался Хетагу с Хураной.
Природа Хетага к себе звала,
В леса, предгорья – с радостью ждала,
Он часто, от зари и до зари
Тропинкой тайною лес обходил,
Зайца или горную индейку
Приносил Хуране он к обеду.
Собрался раз до ранних петухов
Он на прогулку от ненужных снов,
Хурана голос мужу подала:
– В такую рань опять спешишь куда?
– Хозяюшка, что снизу не узреть
То можно только сверху рассмотреть!
– И что такого ты увидел там
Чего на этом свете не видал?
– Много чудес и тайн в природе есть
Не видит из берлоги их медведь.
– Меня бы хоть разок с собою взял
И чудеса природы показал.
– Дочь Бигулы, ну, поспешай за мной,
Нас встретит лес серебряной росой.

Муж и жена к утру пришли в Регах,
Тут солнце показалось на горах
Лучами озарились пики скал,
Брильянтовый восход из тьмы вставал.

Восход впервые видя золотой,
Хурана замерла перед скалой,
Дивилась: жизнь свою здесь прожила
И мимо красоты такой прошла.
– Красавица моя, здесь в вышине
Дом ангелов, ты видишь их во сне,
Открыться могут двери в этот дом
В рассветный час с вершины Туалком.
В низинах топких и среди болот
Живет, кто не летает, а ползет.
Природа в удивительный сей час,
Оделась, словно в свадебный наряд.
В восторге к Хетага прильнув груди,
Хурана лишь смогла произнести
– Пока я видеть буду этот мир,
Не позабуду этот дивный миг.

Решили закусить у родника
Увидели тут зайца-беляка,
Он мимо по поляне проскакал
И за замшелым пнем к земле припал.

Обрадовавшись зайцу, как дитя
Хурана видела, что из-за пня
Торчали уши, Хетаг крался к ним,
Чтобы вспугнув к Хуране заманить.
Поросший мохом пень, он пнув ногой,
Внезапно оказался под землей
На чем-то мягком, словно на ковре,
Казалось Хетагу, что он во сне.
– О, боже! – бросилась его спасать Хурана.
Не успела подбежать,
Как мимо с ревом проскочил медведь
С испугу не успел ей сделать вред,
Готова в обморок была упасть,
Тут Хетаг стал из ямы выползать.

Не грел уже Хурану дух лесной
Был в лихорадке холодом озноб,
Не лучше был и Хетаг весь в грязи
Медведем мечен с ног до головы.

Им помогал родник всю грязь отмыть,
Медвежий запах можно ли забыть?

– Скажи мне, Хетаг, что же там стряслось? –
Опять Хурана задала вопрос.
Он успокаивал ее как мог:
– Чинары старой пень прогнил давно,
Ступил я на него едва-едва,
Как провалилась подо мной земля
Медведь в берлоге беззаботно спал,
Я прямо на спину ему упал
С испугу бедный мишка убежал,
Поносом всю дорогу помечал.

Известно, встреча с зайцем не к добру,
Историю ту знали все к утру.
Рассказать просили все Хурану,
Как медведь наделал столько сраму.

Хурана вот уже в который раз
Шутливо повторяла свой рассказ:
– Так вот, присели мы у родника,
Тут заяц косоглазый прискакал,
Сердитыми глазами поглядел
И на полянке за пенек присел,
Ушами длинными он шевелил
Как-будто мужа моего дразнил.
На пень замшелый муж ногою встал
И вдруг, смотрю, куда-то он пропал.
Подумала, что заяц проглотил,
Но тут медведь ко мне засеменил.
Огромный, с буйвола величиной
Я крикнула ему: «А ну, постой!
Девал куда ты мужа моего?»
Вцепилась в уши крепко я его.
Гляжу, а из берлоги муж ползет
Я бросилась к нему, медведь убег.
Отправились мы с Хетагом домой.
Хурана в лес с тех пор ни шаг ногой!

Осталась только парочка недель
И кахцхассанбон постучится в дверь.
Поход в рощу Хетага
Лес на охоту Хетага позвал,
Лису он на опушке повстречал.
Начало доброе – важней всего,
Но ‘Фсати отвернулся от него
Когда лишь к вечеру длиннела тень,
Навстречу выскочил ему олень.
Быстрей оленя Хетаг сам бежал,
Но лишь к ночи стрелой его догнал.
Пока он тушу зверя свежевал,
Усталый день на помощь ночь позвал.
Заночевать решил он под скалой.

Костер трещал-валежник был сухой.
Жаркого запах ветер разносил,
Из леса раздавался стон совы,
Родник, укрывшись под кустом журчал,
Песнь колыбельную напоминал.
Уж Хетаг был объят дремотным сном,
Стал носом он клевать перед костром.
«Эгей, не спи, Афсати милый гость,
Твою добычу унесут ведь прочь».
Послышался от взмаха крыльев шум
И голос, что так Хетага вспугнул.
«Ну, друг, – знакомый голос прозвучал. –
Твой круглый лес – начало из начал.
Святое место именем твоим
Я назову, но ты теперь учти,
Чтоб каждый год являлся ты туда
И добрым словом вспоминал меня,
Народ ту рощу будет охранять
Травинки из него нельзя забрать.
Кто будет мое имя вспоминать,
Моя ему вовеки благодать.
Отступника немилость ждет моя
Теперь, спокойной ночи и прощай!»-

Опять раздался крыльев шум. И лес
Осветился ярким светом весь.
Услышал Хетаг, хоть и в полусне,
Взмолился: «Уастырджи, табу тебе!,
Я непременно выполню наказ
И буду повторять из раза в раз,
Пока глядят на свет мои глаза
Молиться буду на тебя всегда».

Амирхан Торчинов
Поэма по мотивам рассказа-легенды Азамата Кайтукова