Тамара Дадианова: «Мне некогда думать, что подумают другие»

— Вы так любите учиться, что для Вас приобретенный научный опыт?

— Я всегда считала, что учение — лучшее благо, которое дано человеку. И всегда стремилась к постижению знаний. Причём знаний не поверхностных, а истинных, глубинных, которые открывает фундаментальная наука. Этим было вызвано моё стремление учиться в самых престижных в советское время вузах страны, таких как: Московский государственный институт культуры, Ленинградский государственный университет (аспирантура), Московский государственный университет (докторантура). Ведь об учебе на Западе в то время мы и помышлять не могли. Сегодня мои работы признаны за рубежом, я являюсь членом Международного Союза эстетиков. А итоги таковы: защитила кандидатскую, докторскую диссертацию, написала книгу по философии искусства, множество публикаций по теории искусства и многое-многое другое.

— У вас, наверное, очень дружная семья, раз Вы успеваете заниматься искусством, написанием книг, статей.

— Да, у меня хорошая семья. Со своим мужем, с которым мы идём по жизни рука об руку, в браке уже тридцать два года. Я довольна своими детьми. У меня взрослые сын Руслан и дочь Анастасия. А сейчас уже растёт и шестилетний внук Роман (прим.: сын Руслана).

— И не трудно совмещать научную деятельность и семейные заботы?

— Трудно… Очень трудно… Тем более сейчас, когда это никак не поддерживается государством. Дошло до чего: вся деятельность в аспирантуре и докторантуре, учёба в институте даже не засчитываются в трудовой стаж, а это, в свою очередь, очень влияет на величину пенсии. Ну ладно, студенчество. Это вроде как бы продолжение средней школы. Но аспирантура и докторантура — это же адский интеллектуальный и физический труд по 12-14 часов в день. И весь этот период государством не признаётся как трудовой. Это неправильно. Слава Богу, помогает семья

— Рассказывают, что вы — бесстрашны. Вы не боитесь трудностей. Со стороны порой кажется, что вы готовы идти напролом…

— Трудностей я действительно не боюсь, они закаляют. А о готовности идти напролом, к сожалению, это только кажется. Очень много формальных препятствий приходится преодолевать, что не всегда на пользу. Кто-то следует им всем и теряет мно-о-го времени. А мне действительно порой приходится некоторые свершения форсировать, и поэтому некогда думать, что подумают другие. Слишком мало времени нам отведено для освоения фундаментальных знаний и завершения своих замыслов. Мне важно донести людям найденное, и здесь я придерживаюсь мысли любимого мною Гегеля: «Знакомое — потому что знакомо, остаётся непознанным». Мне нравится снимать шоры, ломать стереотипы, казалось бы, азбучных истин и предлагать другое знание о предмете, явлении, личности… Только я это беру не с потолка, а исследую многие тома книг и рукописей, прежде чем придти к иному выводу. Кому-то это не нравится, потому что нарушает традиционные подходы. Может быть, это вы и называете бесстрашием… Но здесь, как говорят, нас рассудит Его Величество Время.

— Не у каждого учёного из провинции найдётся столько научной смелости, чтобы ввести в общем-то в сложившуюся науку, какой является эстетика, три новых категории…

— Во-первых, для науки, если это настоящая наука, нет понятия «провинция» или «центр». Поэтому, если предложенные мной новые эстетические категории: выразительность, пластичность, живописность достаточно научно обоснованы, восприняты крупнейшими учёными-эстетиками и поддержаны Учёным Советом МГУ, то здесь речь идёт не о смелости, а о глубине знаний в этой отрасли науки и проработке этих проблем на современном уровне…

— Что Вы сегодня можете предложить читателю? О чем размышляете?

— О том, что чистых явлений нет ни в природе, ни в науке, ни в искусстве. Везде существует диалектика национального и интернационального: лучшие идеи, почерпнутые у одного этноса, могут быть доведены до апогея другим. Ярким примером может служить личность аланки Марии-Ясыни.

Тамара Дадианова — доктор философских наук, культуролог, член Международного Союза эстетиков, член Союза журналистов, руководитель историко-культурологического общества «Центр аланской культуры»

О МАРИИ-ЯСЫНЕ — ВЕЛИКОЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬНИЦЕ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

Готовясь к 1000-летию Ярославля, мы с благоговением должны вспомнить имена тех великих личностей, деяния которых сыграли благотворную роль в становлении русской культуры. Среди них особенно заметен вклад выдающейся женщины Марии-Ясыни. По-другому ее называют еще и Марией Шваровной (ее отцом был властитель Алании князь Сварн). После Ольги-Прекрасы, после Владимира-«Красно Солнышко» третьей на Руси была эта удивительная женщина, которая продолжила ветвь святых на русской земле.

Что мы знаем о ней? Она была женой Всеволода III  «Большое гнездо». Ее заслуга заключается не только в том, что она родила и воспитала доблестных и красивых в самом широком смысле этого слова сыновей, дочерей и внуков, стремящихся создать единое централизованное государство.

Юрий Долгорукий и особенно два его сына: Андрей Боголюбский и Всеволод III боролись за государственное и духовное возвышение Северо-Восточной Руси.

С IX — XIII века Алания была мощным государством на юге. Её земли простирались от Каспия до Чёрного моря, а на севера захватывали устье Волги. Территория нынешнего Краснодарского и Ставропольского краёв, Ростовской области составляли основные владения этого мощного государства. Аланы были героическими и храбрыми воинами. Слава о них, без преувеличения, долетела до Англии, Франции и до Китая. Многие мужчины-аланы были на контрактной службе у европейских и азиатских государей. Боевое искусство алан (ясов, осетин) было высоко оценено разными народами. С аланами пытались заручиться дружбой: в кровном родстве с ними были правители многих государств: Византии, Руси, Грузии. Так, например, князь Мстислав Святославович в 1183 году женился, взяв в жёны ясыню (осетинку) — дочь князя Сварна (Шварна), сестру Марии-Ясыни и свояченицу князя Всеволода III Юрьевича (1154 — 1212).

Летопись донесла до нас скорбную весть, что Мария Шваровна перед смертью в 6713 г. (1206г.), 2 марта, постриглась в монахини и ушла в монастырь ею созданный, 19 числа скончалась и была погребена в городе Владимире, в церкви Успения святой Богородицы, где и покоится до сего времени ее прах уже ровно восемь столетий.

Я недавно совершила паломничество во Владимирский Свято-Успенский Княгинин женский монастырь, преклонила колени возле гробницы Великой княгини Марии ( в схиме Марфы), с благоговением почтила память этой замечательной осетинки, много сделавшей для упрочения христианства на русской земле. Ее свекор Юрий (Георгий) Долгорукий возлагал на нее большие надежды, и она, с честью, их оправдала.

В летописи записано: «В лето 6708 (1200) месяца иулия в 15 на память св. Кирика и Иулиты заложил благоверный князь Великий Всеволод Гюргевич церковь камену во имя святое Богородицы Успение в монастыри княгине, при блаженном епископе Иоанне».

В житии святого благоверного Великого князя Георгия — сына основательницы обители) дано описание этого события: «В лето (1200), Вел. Князь Всеволод Георгиевич совет положил со своею Великой княгинею Мариею, и с благословлением блаженного епископа Иоанна создали церковь каменную во имя Пресвятой Богородицы Успения в монастыре Княгинине, и составили обитель монахиням, и всяким довольством и имением снабдили». За год основания обители приняли время закладки храма, где впервые в летописи упоминается о монастыре.

Мария-Ясыня неистово служила христианству, была отзывчивой женщиной. В годы бедствий особенно щедро раздавала милостыню остро нуждающимся. Много сил и здоровья она отдала на нелегкое дело по устроению и управлению Великим Владимирским княжеством — прообразом российского государства.

Русские князья охотно брали в жены аланских принцесс. Алания в те годы была мощной военной державой. Раньше, раньше чем Русь приняла христианство (согласно армянским хроникам, уже 100-130 г. некоторые военные дружинники исповедовали христианство). Красивейшие аланские церкви находились на территории Аланской и Зихской епархий. Они являлись распространителями просвещения и культуры.

У Юрия Долгорукого, отца её мужа, от аланки родился сын Андрей Боголюбский. У Андрея вторая жена тоже была ясыня. Летопись доносит до нас грустные сведения о том, что она с любимцем князя — ясынем-ключником, по имени Амбалом, участвовала в избиении своего супруга 29 июня 1174 года. Брат Андрея — Всеволод III (родной с ним по отцу Ю. Долгорукому, но мать была гречанкой) круто расправился с ясами: неукротимую жену брата утопил в озере Клещин, а Амбала повесил. Истинная причина подобного рода отношений не известна. Юрий Долгорукий разорил отца первой жены Андрея Боголюбского ростовчанина Кучки. Может быть Амбал вместе со второй женой Андрея — ясыней отомстили за столь вероломный поступок?

Сын Андрея — Георгий (Юрий) Боголюбский женился первым браком на грузинской царице Тамаре, у которой мать Бурдухан была тоже ясыня (аланка, осетинка).

Бедному Юрию Боголюбскому сильно не везло: новгородцы не простили ему поступка матери и не пустили к себе княжить, и он решил попытать счастья на Кавказе.. Но своенравная Тамара вскоре вышла замуж вторично, за осетина Давида- Сослана, тот был очень храбр, честен. Юрий же был интриганом, сластолюбцем, любил чрезмерно выпивать. Грузинская царица не хотела терпеть эти качества мужа, одарив Юрия подарками, выпроводила его вон из страны. Он с родственником матери отправился к Дону, но по дороге застрял в местечке недалеко от реки Сунжи у кипчаков (половцев, куманов), гулял в Назрани и Кулларе, недалеко от казачей станицы — Наурской. Там и пропал.

Другая сестра Марии-ясыни — княгиня Елена в 1116 г. стала первой супругой князя Ярослава (Ярополка) Владимировича. Тоже погребена в церкви Успения Святой Богородицы, созданной её сестрой Марией (супругой упомянутого Всеволода III Юрьевича). Две дочери яского (аланского) князя Сварна покоятся во Владимире на Клязьме в приделе Благовещения «от Севера на правой стране положена княгиня Мария и сестра её княгиня Елена». (У южной стены находятся гробницы жен ее внука Александра Невского: Великих княгинь Александры и Вассы, а также дочери Александры — Евдокии).

Князь Роман Галичский, сын великого князя Мстислава II, выдал свою дочь тоже за князя яского.

Всеволод III принадлежал к роду Рюриковичей. (Рюрик был сыном финского короля и Умилы — дочери князя Гостомысла Новгородского.). У князя Всеволода III (княжил во Владимире в 1176-1212 г. г.) было девять сыновей от Марии-ясыни: Константин, рожденный 28 мая 1183 г.; Борис и Глеб родились 3 мая 1184 г.; Юрий (он же Георгий) родился 27 ноября 1186 г.; Ярослав (он же Фёдор Переяславский, отец Александра Невского, родился 2 февраля 1188 г.; Святослав (он же Гавриил Юрьевский, в крещении) родился 8 февраля 1189 г.; князь Владимир (он же Дмитрий Московский, в крещении), родился 25 ноября 1192 г.; Дмитрий родился 25 октября 1192 г.; Иоан Стародубский родился 8 апреля 1199 г.

Кроме того у него были дочери. В родословнике не у всех указаны годы рождения: Всеслава, ставшая супругой князя Ростислава Ярославича Рязанского; Верхослава, супруга князя Ростислава Рюриковича; Вышеслава — супруга князя Ростислава Ярославича Черниговского; княгиня Собислава (в крещении Пелагея); княжна Елена. Самая старшая из детей, Всеслава, родилась 26 октября 1180 г.

Уважаемые читатели, Вы, наверное, обратили внимание на тот факт, что все эти имена происходят от слова «Слава» — богиня древних славян… Алане веровали в единое божество Славу. Они представляли его себе богинею, девою, единою властительницею судеб жизни как земной, так и загробной, райской, называли ее также и царицею неба. Ей же придавали они и название матери, полагая, что от нея происходит как самая жизнь, так и всякое благополучие для человека. В отличии от матери земной, ее звали божеской матерью… Культ этой богини Славы в глубокой древности был распространен у всех арийцев… Корень этого слова слыть, называться, именоваться, быть известным, отсюда происходят и слово, и слух, и слава… (См. Полный церковно-славянский словарь. Составил священник-магистр Григорий Дьяченко. М. : Издат. Дом Московского Патриархата, 1993 (репринтное переиздание, стр. 612-613).

(После смерти любимой жены Марии-Ясыни в 1205 (1206) году Всеволод III женился на княгине Любови — дочери Василия Витебского. Свадьба была в 1209 году).

Что же собой представляла эта удивительная женщина Мария-Ясыня? Что мы знаем о ней, кроме сведений, что она, как и ее сёстры, вышла замуж за русского князя? Почему она почти ежегодно рожала детей, за что её супруга потом и нарекли «Большим гнездом»? Я полагаю, что Мария-Ясыня придерживалась суждения, что сильная семья — основа государства. Чем мощнее и многочисленнее семья, тем могущественнее государство.

Всеволод III был просвещенным государем. До десяти лет он воспитывался в Византии и не мог не знать, что Мария Аланская была супругой Византийских императоров Михаила Дуки и Никифора III Вотаниата (вторая половина XI века). В Алании в то время была своя метрополия. В ущельях реки Б. Зеленчук находилось Нижне-Архызское городище, и до конца XII века оно было центром Аланской епархии и резиденцией её епископов…. До сего времени хорошо сохранились монументальные Зеленчукские храмы Х века. Здесь проходил путь через перевал Санчаро к Чёрному морю и Сотириуполю — Сухуми, где действовала церковь Богородицы Афинской. А отсюда рукой подать до Константинополя. Вполне понятно, что в Х веке правитель Алании и феодальная верхушка были крещены. В христианство была обращена большая часть народа и даже создана Аланская архиепископская кафедра. Константинопольский патриарх внимательно следил за христианизацией Алании. Я полагаю, что население Алании было не только ираноязычное. Прекрасные памятники церковной архитектуры сохранились в Карачаево-Черкессии, в западных районах Кабардино-Балкарии. А там проживали касоги (кашаки, адыги, абазины)…

К началу XIII века этнополитическая ситуация изменилась. Сюда устремился интенсивный поток степного половецкого населения, принадлежащего к тюркской группе языков (к долихоцефалам, остроголовым, и, как ни странно, но к голубоглазым и светловолосым. Половец — от слова «полова» — солома).

Были случаи дробления кафедр и их объединения Аланской, Сотириупольской и Зихской (в 1282 году, например). Как пишет большой знаток истории этого периода и этого региона В. Кузнецов, на Кубани не представляется возможным разграничить ареалы Аланской и Зихской епархий. (См. «Очерки истории алан». Владикавказ, 1992, с. 326).

Я столь подробно останавливаюсь на выявлении этих ареалов, потому, чтоЗихию называли по-другому Кубанской Чехией (см. исследование П. Буткова, опубликованное в 1825 году в журнале «Северный архив» Спб, № 4, с.329).

Н. Карамзин назвал жену Всеволода III — «Большое гнездо» Марией Чешской. Для меня это было большой загадкой. Не верилось, что великий историк мог ошибиться, поименовав Марию Чешской. После долгих размышлений мне всё стало ясным: Мария Шваровна была из Зихии — Кубанской Чехии (район средневековой Алании). В Осетии и до сего времени встречаются фамилии с этим корнем. Есть в Южной Осетии даже городок Чех (по-грузински, Кехви).

Чем же прославилась Мария (она же Ясыня, она же Чешская)? Мы знаем, что она была родом из края, где утвердилось христианство, где были построены прекрасные храмы, дошедшие до нас: Сентинский, Шоанинский (близ нынешнего г. Карачаевска), Зеленчукские (в верховььях реки Кубани). Любовь к искусству, книгам, просвещению она привила и детям. Она была подстать своему супругу, воспитанному в Византии. Искусствоведы до сего времени ломают голову над загадкой: откуда во Владимире — столице тогдашнего государства — на храмах в качестве основного выразительного средства присутствует «звериный» стиль, на который обратил внимание выдающийся художник и исследователь культуры Н. Рерих. Мастера из Алании приехали во Владимир вместе с княжной Марией. Предки алан — скифы. Этот скифский звериный стиль подтверждает и напоминает нам о том, что в те далёкие века произошло соединение в одно уникальное целое византийской, аланской и русской культур, что и запечатлено в Дмитриевском соборе (1194 — 1197 г. г.), построенном в честь ее горячо любимого мужа Всеволода III (в крещении, Дмитрия). Необычное разнообразие животного и растительного мира, представленного на его стенах, сочетание объёмной и почти плоской резьбы с крупным скульптурным портретом Всеволода III и его семьи… всё это производит неизгладимое впечатление, и хотя в XVI — XVII в. в. собор неоднократно горел и во время реставрации в 1837-39 годах лишился лестничных башен с галереей, всё-таки своё своеобразие и алано-скифское влияние не потерял.

В преддверии 1000-летия Ярославля мы с восхищением вспоминаем Марию-Ясыню, исключительную женщину, передавшую своим детям — в том числе и первым князьям Ростова и Ярославля — свою любовь к христианству и искусству.

Из истории мы знаем, что неукротимым нравом обладал А. Боголюбский, не захотевший княжить в Киеве, и образовал на северо-востоке Руси новое государство со столицей во Владимире. Его брат Всеволод III со своей женой Марией-Ясыней способствовали возвышению Владимира и упрочению нового государства с зачатками монархии на родстве по крови. Сын же Всеволода III — Константин обладал тем же неукротимым аланским (яским) духом, не повиновался отцу, желая возродить былую славу Ростова, присоединить к нему Владимир. Как сообщает Лаврентьевская летопись, в 6725 году был бой между братьями Константином, Юрием и Ярославом, в котором победил Константин. После своей смерти он завещал город Владимир своему брату Юрию. Перед смертью (в 1218 г.) «великий князь Константин посла сына своего старейшего Василька на стол Ростову, а Всеволода на Ярославль». Раньше Владимирское княжество было единым, туда входили не только упомянутые выше города вместе с Ярославлем, но в юрисдикции была и Москва.

В Алании был высок культ Богородицы. Этой тенденции придерживалась Мария-Ясыня, построив Успенский собор в честь Успения Богородицы во Владимире. Этого придерживались и внуки Марии, в том числе и ярославский князь Всеволод (1210-1238), в крещении Иван. Он достраивал в Ярославле церкви, в частности Успенский собор, где повторялся тот же «звериный» стиль: резная львиная маска из белого камня. Эта деталь — знаковое выразительное средство мастеров, работавших во Владимире. Неслучайно герб Владимира — лев. Дети Всеволода Константиновича: Константин и Василий и дочка Василия — Мария, её муж Фёдор Чермный и его вторая жена из рода Чингизидов — Юлдуз (Анна). О Толгской богоматери — трофее из Алании я уже рассказывала в предыдущих номерах «Ярославской культуры» (см. №№ 18, 19-20).

В заключение, хочу подчеркнуть, что Мария-Ясыня, знала, сколь велики христианские корни алан. Она помнила, что в 130 году н. э. святой мученик Сукиа (Баракад) и под его началом шестнадцать аланских князей пострадали за христианскую веру, служа в Армении при дворе аланки царевны Сатеник. (Память о них чтят 28 апреля по н. ст.). Мария понимала, что вполне закономерно её из центра аланской епархии (прикубанской Чехии) взяли в жёны, чтобы сеять мир, христианские заповеди в жестокое время междоусобных войн. Её сын Константин Всеволодович и ее внук Всеволод Константинович радели за Ярославль, сделали его одним из культурных центов Руси. Подтверждение тому — создание библиотеки, училища при монастыре и др.

Заслуги аланки (осетинки) Марии-Ясыни (Марии Шваровны) перед русской церковью и культурой столь велики, что настала пора ее канонизировать: возвести в ранг святой всей Русской Православной Церкви, как поступили с грузинской царицей Тамарой! А Высокопреосвященнейшие Владыки: архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл и архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий способствовали бы причислению Марии-Ясыни к лику местночтимых Ярославской и Владимирской епархий. А после этой акции они бы сподвиглись обратиться к Патриарху Алексию II, дабы почтить просветительницу и великую христианку, подвижницу Марию-Ясыню и внести ее имя в список святых Русской Православной Церкви. Она продолжила ветвь и миссию Рюриковичей. Все ее сыновья прославили силу русского духа и своими ратными успехами показывали образцы мужества и любви к отечеству.

P. S.

Достаточно вспомнить её внука — храброго воина А. Невского, в двадцать лет вставшего на защиту Отечества, и мудрого дипломата, побратима первенца Батыя — Сартака. (Скрупулезным историкам-архивариусам замечу, что матерью Чингисида Сартака была аланка. В 1252 году Александр получил от Сартака ханский ярлык (грамоту) на правление Владимирским княжеством в течение более 10 лет, в том числе и по этой причине. Его родственник — мологский князь Глеб — сын легендарного Василька — женился на дочери Сартака. Так Рюриковичи породнились с Чингисидами. Он привел из военного похода на кавказский город Дедяков много пленных алан, с которыми стал строить обводные каналы и организовывать крупную ярмарку. Они сделали поясной список с аланской иконы Богородицы с Предвечным младенцем, который получил потом название Толгской чудотворной иконы. Оригинал же — тронная икона, изображающая Богородицу с младенцем Христом — остался у ярославского князя Федора Чермного в качестве трофея, вывезенного из Алании в 1278 году. Там же он ранее, забыв про жену ярославну Марию — правнучку Константина — женился на Чингисидке Юлдуз — дочери хана Менгу-Темира и стал по сути ханом. Но это будет уже другой рассказ, повествующий о взаимодействии русского и татаро-монгольского начал в культуре.).