Москва. Театр «Арвайдæн» вновь дарит Москве «Золото Нартов»

«Перед тобой распахиваются таинственные глубины космоса, и кажется, что ты можешь дотянуться до звезд, сверкающих прямо над тобой»…

Подобное испытываешь, когда читаешь поэтическую историю осетинского народа. Легенда о золотых горах, упавших с неба – одна из древнейших. Золотой плуг с ярмом, чтобы возделывать землю, лук, стрелы и меч, чтобы защитить ее от врагов и чаша, чтобы возносить молитвы богам и хранить священные знания.

Золотые дары — символы трех главных предназначении, данных Богом человеку. Мир эпических Нартов представлен образом сада. Нартовский сад — это идеальный мир, наполненный невидимым присутствием божества — остров света, гармонии, миропорядка.

Главное сокровище сада – золотая яблоня Нартов, древо познания, мировое древо, древо жизни – источник плодоносящей, животворящей силы. Золотая яблоня, прорастающая из подземелья и подпирающая небесный свод – центральная ось и основа всего нартовского мироздания…» – с этих слов начинается спектакль «Золото нартов», представленный Северо–Осетинским государственным театром «Арвайдæн» на суд взыскательной публики фестиваля «Золотая маска».

Вечером 6 апреля в театре имени Маяковского как говорится, яблоку негде было упасть, здесь собрался весь осетинский бомонд. Смелая и необычная постановка вызвала бурное обсуждение среди зрителей, высказавших различные, даже диаметрально противоположные мнения. Однако все сошлись в одном – спектакль очень яркий, впечатляющий, и он однозначно добавил тепла в очаг осетинской культуры в Москве. Но, конечно, то, что в готовом виде доставляет зрителям удовольствие, не так легко создавать.

Театром под руководством Виолы Ходовой совместно с хором Агунды Кокойти была проделана серьезная работа, которая впрочем, продолжается и сейчас.

Виола Ходова:

— На самом деле здесь есть, с чем работать. Перед нами стояла задача синтеза современной и традиционной осетинской хореографии, и мы хотели их уравновесить, и от этого не отступали.

Дело в том, что любой, даже самый интересный фольклорный танец ограничивал действия стилистики. А Татьяна Богданова (хореограф) – настолько талантливый человек, удивительно умеющий проникать в другую культуру, что нам было очень легко работать. Я думаю, даже если бы она поехала в Индию или в Китай, то прочувствовать их культуру у нее получилось бы не хуже. Я очень благодарна ей за этот удивительный опыт нашей творческой работы.

Кроме того, я хотела бы поблагодарить Володю Николаева, который, на мой взгляд, создал просто необыкновенную музыку и привнес очень мощную эмоциональную наполненность.

— Где Вы черпаете вдохновение?

— Мне очень повезло, потому что если бы у меня не было такой семьи, которая подвигнула меня так сильно любить Осетию, то я бы не смогла сделать то, что сделала, не было бы вдохновения. Кроме того, я достаточно много времени проводила в горах во время практики в институте. И вот когда проходишь ночью по этим горам, перестаешь их бояться и приходит осознанное ощущение культуры. А когда оно приходит через любовь, а не через книжку, тогда ты хочешь жить этим всегда, и принимаешь традиции, оставаясь цивилизованным человеком. И, порой, совершенно неожиданно, рождаются образы. Вот, например, в спектакле используется свастика – это элемент культуры, который встречается у всех народов как символ солнца, движения, энергии, жизни, смерти. Это лишний раз подтверждает, что и такая республика как Осетия и весь мир объединен одними знаками, и мы все движемся в одном круговороте времен.

— А как молодежь в театре воспринимает такое направление мыслей и чувств?

В нашем театре работают совсем молодые люди, некоторым из которых по восемнадцать лет. Они могут воспринимать культуру очень пластично, то есть это уже не те традиционные осетины, которые живут где-нибудь в горах, поэтому у них не возникает какой-то рефлексии по поводу трактовки этих традиций.

Инга Хугаева