«Евросоюз вложил в конфликты в Закавказье миллиард евро»

Интервью Юрия Дзиццойты

Интервью вице-спикера Парламента Южной Осетии, председателя Комитета по внешней политике, обороне и безопасности Парламента Южной Осетии Юрия Дзиццойты

ИА REGNUM: Известно, что существует ряд проектов, разработанных грузинской стороной по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Между тем, согласно заявлениям осетинской стороны, предложений непосредственно Южной Осетии не поступает. Скажите, если бы подобные предложения официально поступили от Тбилиси, какова была бы реакция югоосетинской стороны?

Я могу говорить только от своего имени. Вы совершенно правы, к нам никаких официальных обращений не поступало, и мы не обязаны копаться в интернете и скачивать с сайтов информацию, которую кому-то взбрело в голову туда поместить. Дело в том, что грузинское правительство игнорирует центральную власть Южной Осетии. Им кажется, что если они обратятся к руководству Южной Осетии, то тем самым они признают существование республики. Поэтому, они делают вид, что обращаются к народу Южной Осетии. Я вас уверяю, что народ Южной Осетии ничего об этом не знает, есть только отдельные агенты, которые распространяют это и разносят по разным углам. Я ничего не видел, и в связи с этим ничего комментировать не могу.

ИА REGNUM: Вы отметили, что Грузия не признает руководство Южной Осетии. Является ли, на Ваш взгляд, это причиной того, что президент Грузии Михаил Саакашвили не принял участия на встрече с лидерами Абхазии и Южной Осетии в Сочи?

Насколько мне известно, Саакашвили согласился в начале на эту встречу, но последовал окрик из-за океана, его отдернула Кондолиза Райс, и он решил воздержаться от этой встречи.

ИА REGNUM: Вы считаете, что присутствие на этой встрече Михаила Саакашвили дало бы положительный эффект?

Любые контакты, любые переговоры полезны. Это гораздо лучше, чем разговаривать на языке оружия. К тому же одним из главных вопросов на сочинской встрече должен был стать вопрос о неприменении силы. Но случилось то, что случилось…

ИА REGNUM: Но, ведь, договор о неприменении силы уже подписан…

Да, такая договоренность была достигнута между экс-президентами Южной Осетии и Грузии Чибировым и Шеварднадзе. Но это была декларация, договора как такового подписано не было. И именно двусторонний формат как раз и позволил грузинской стороне нарушить эту договоренность. А четырехсторонний формат, который как раз предполагался на нынешней встрече в Сочи, дал бы подобные гарантии, тем более, что Россия в данном случае являлась представителем международного сообщества. Я не думаю, что на этой встрече был бы подписан какой-нибудь договор, но, тем не менее, любая договоренность имела бы большую силу, чем любая договоренность, достигнутая при Чибирове и Шеварднадзе.

ИА REGNUM: Не считаете ли Вы целесообразным разрешение вопросов между Грузией и Южной Осетии без посредников?

Посредничество обязательно при решении всех спорных вопросов, а тем более при решении конфликтов.

ИА REGNUM: Но, возможно, посредники претендуют на более значимую роль в урегулировании конфликта. Например, экономическая помощь в размере 2,5 мнл.евро, которая выделяется Евросоюзом для реабилитации зоны грузино-осетинского конфликта, дает право ЕС почувствовать себя более значимым посредником?

Дело в том, что Евросоюз вложил в конфликты в Закавказье никак не меньше миллиарда евро, если не больше. Из них где-то процентов 70 были потрачены в Грузии. В Южной Осетии восстановили школу в Джаве, здание вокзала в Цхинвле и понаставили, как мы их называем, курятники — дома, в которых жить просто невозможно. Какую еще помощь они оказали югоосетинской стороне? А в Грузию на переподготовку кадров, на организацию всяких конференций потрачены довольно внушительные суммы. Конечно же, международные посредники, как правило, претендуют на политические уступки в обмен на деньги. Я хочу сказать, что если бы мы хотели продать свою независимость, мы бы это сделали без Евросоюза. Но суверенитет Южной Осетии не предмет торга и не предмет обсуждений. Так что деятельность Евросоюза должна носить гуманитарный характер, и ни одна организация, в том числе и эта, не должна претендовать на решение политических вопросов.

ИА REGNUM: Между событиями в Абхазии и Южной Осетии принято проводить параллели, коль скоро две республики существуют в схожих условиях. Возможны ли теракты на территории Южной Осетии?

Я не знаю конкретного организатора теракта в Абхазии, но у меня есть конкретные соображения, которыми я могу поделиться. За все время нашей борьбы за независимость мы не разу не совершали террористических актов. Наша борьба коренным образом отличается от борьбы чеченского народа. Они скатились в эту плоскость, и для них теракт является главным фактором политической борьбы. Мы терактов не устраиваем, и более того делаем все возможное, чтобы никаких терактов ни на территории Южной Осетии, ни на территории сопредельных с нашей республикой районов Грузии, не происходило. Я думаю, конечно, есть силы, которые хотят все перевернуть и представить в таком виде, что Абхазия и Южная Осетия не могут обойтись без такой грубой и печальной практики.

ИА REGNUM: По заявлению грузинской стороны, вскоре начнется выполнение совместных грузино-абхазских экономических проектов…

Грузия признана беднейшим государством в мире. Что она может предложить Абхазии? Только то, что выпросит у Запада. А так, конечно, точки экономического соприкосновения существуют, это и строительство железной дороги, и Ингури ГЭС, где можно плодотворно сотрудничать. Но дело в том, что Грузия наряду с экономическими предложениями выдвигает еще и политические условия, на что абхазцы не пойдут.

ИА REGNUM: Опыт Тироля часто используется грузинской стороной как возможный вариант урегулирования грузино-осетинского конфликта. Насколько по-вашему, приемлема данная схема?

Я думаю, совершенно неприемлема. Опыт Тироля подсказывают западные «коллеги-теоретики». На самом деле наша ситуация коренным образом отличается от тирольской. И потом, это не единственный опыт. Можно привести в пример и квебекский опыт, где было использовано проведение референдума. Или опыт Эритреи. Или Черногории, которая ставит вопрос о выходе из состава Югославской Федерации.

ИА REGNUM: Вы считаете правильным подобное дробление государств?

В мире всегда существовало как бы две тенденции, с одной стороны тенденция к объединению, а с другой стороны — к разъединению. Бояться этого не нужно. Сама жизнь подсказывает, кому нужно жить в рамках одного государства, а кому разойтись. Германия объединилась, Югославия развалилась, развалился самым позорным образом Советский Союз. Не за горами то время, когда от Югославии отколется Косово, которое уже фактически является самостоятельным государством. Конечно, Запад всегда придерживался подхода, согласно которому, если им выгодно можно пойти и на нарушение принципа территориальной целостности.

ИА REGNUM: А что Вы можете сказать по поводу России? Возможен ли распад этого государства?

Если говорить теоретически, то в принципе возможно все. Но говоря о практической стороне дела, в особенности, после того, как у руля государственной власти оказался Путин, то такой поворот событий маловероятно. Но надо учитывать, что в любом обществе действуют и центростремительные и центробежные силы. Просто надо знать границу и баланс между этими силами. Знать точно, когда центробежные силы окажутся сильнее и начнут превалировать над центростремительными. Сегодня в России превалируют центростремительные силы, они набирают силы, но что будет лет через 20-50 сказать тудно.

ИА REGNUM: А в связи с окончанием президентского срока Путина, возможно ли, что эти центростремительные силы будут поколеблены?

Я не думаю. Российское общество уже выбрало свой путь, и чтобы свернуть его с этого пути, нужен новый Горбачев, новый Ельцин, чтобы они дестабилизировали общество, загипнотизировали бы так, чтобы люди даже и не почувствовали, как все разваливается. В сегодняшней России это невозможно. Это возможно в долгосрочной перспективе и то при определенном стечении обстоятельств. Конечно, существует ряд факторов, которые могут сыграть негативную роль в этом вопросе. Россия — государство многонациональное, и четко продуманной национальной политики не существует. Четко продуманной концепции существования множества конфессий тоже нет. Этим могут воспользоваться отдельные элементы, и тогда раскола не избежать.

ИА REGNUM: А как Вы оцениваете национальную политику в Южной Осетии?

В этом плане в Южной Осетии проблем меньше, т.к. проживающие в Южной Осетии осетины, грузины, армяне — христиане православного толка. Конфессиональных антагонизмов у нас нет. Что касается национальных антагонизмов, то они обнажились, это в сущности то, что привело нас к конфликту. И современное состояние в этом аспекте является результатом того, что было в девяностых годах. Можно сказать, что тогда действовала еще другая система, и конфликт возник еще при Советском Союзе, когда основной идеологией являлась дружба народов. Теперь идеология изменилась. Практика показала, что существуют и интересы народов, и что одними лозунгами эти интересы поддержать невозможно. И сегодня нам, я считаю, нужно перестроить нашу идеологию и четко осознать свои интересы. Кстати, то же делают и грузины. У них на первом месте интересы государства, прежде всего интересы грузинского государства и грузинского народа. Прежде всего, они проявляют заботу о грузинской культуре и грузинском языке. Если мы хотим сохранить свою национальную идентичность, свое государство, то мы должны выработать свою идеологию.

ИА REGNUM